Давайте начистоту: не всегда в этом мире радостно и светло. Для кого-то Рождество действительно кажется самым чудесным временем года, но все мы в глубине души знаем, что не все в этом мире — или в нас — радостно и светло. А в некоторые годы на Рождество мы чувствуем тягость и бремя даже больше, чем в другие.
Есть такие жизнерадостные люди, которые могут с улыбкой, будто бы невозмутимо, праздновать Рождество даже в трудные времена. Но для нас, остальных, все разговоры о радости и веселье на Рождество могут сделать наши печали еще более острыми, а наши боли — еще более болезненными. Обычная жизнь и так достаточно тяжела, и еще тяжелее, когда кажется, что весь мир поет, звенит колокольчиками и притворяется, что вдруг всем стало весело. Давление общества, когда все ожидают, что ты тоже будешь чувствовать радость Рождества, может сделать радость еще более трудной.
Он пришел, чтобы оживить мертвых, спасти погибающих, исцелить больных, разрушить дела дьявола.
Однако настоящее Рождество не игнорирует нашу боль. Когда мы открываем страницы Священного Писания и обращаемся к тому первому Рождеству, мы, без сомнения, обнаруживаем, что все было далеко не радостным и светлым. Появляющиеся проблески радости гаснут на фоне несчастья и беспорядка. Эти первые лучи света сияли в глубокой тьме.
Тысячи лет избранный Богом народ ждал исполнения Его обетований, и четыреста лет Бог, казалось, молчал… пока не заплакал, родившись человеком в Вифлееме. Подумайте о боли, страданиях и страхах того первого Рождества.
Мария и Иосиф
Во-первых, подумайте о Марии. Несомненно, заявление ангела привело к большому волнению и предвкушению, а также к большому замешательству и непониманию. Скоро станет очевидно, что она беременна. Будучи помолвленной. Еще не замужем. Скоро она станет предметом перешептываний и осуждения в родном Назарете. Даже три десятилетия спустя враги ее Сына, когда Тот будет обличать их, будут отвечать Ему: «[в отличие от тебя] мы не какие-нибудь незаконнорожденные» (Иоанна 8:41). Если Иисус не смог избежать таких пересуд, то тем более не смогла и Мария.
Подумайте также и об Иосифе. Оказалось, что его невеста беременна — еще до свадьбы (Матфея 1:18). Какой позор означала для него эта новость? Как глубоко он, возможно, был ранен, когда узнал, что она беременна? Она казалась такой чудесной, такой целомудренной, такой любимой Богом. Какие же мечты наверняка разбились вдребезги? С какими чувствами он жил в те часы и дни, что прошли от того момента, когда он узнал о ее беременности, и до того момента, как ангел явился ему во сне?
«Иосиф, сын Давидов! Не бойся взять Марию в жены, потому что Младенец, что в ней, – от Святого Духа» (Матфея 1:20).
Доверие слову Ангела успокаивало его душу, но у него наверняка были и моменты слабости. И весть о его сне не остановит сплетни по всему городу.
Грехи, которые Он пришел забрать
Однако есть боль более значимая, чем боль Иосифа или Марии — боль, грех, страдание и гибель, из-за которых пришел Иисус. Ангел сказал Иосифу: «и ты назовешь Его Иисус, потому что Он спасет Свой народ от грехов их» (Матфея 1:21). Каждый еврей считал, что Божий народ нуждается в спасении… от римской оккупации. Пришествие Христа было, по меньшей мере, напоминанием об их политическом подчинении язычникам. Но в послании Ангела Иосифу не было ни слова о Риме. Люди первого Божьего Завета действительно нуждались в спасении — от своих собственных грехов, от тьмы и тления внутри них.
В наше время Рождество не обязательно означает радость и свет. Пока.
Если бы Божий народ, не говоря уже о других народах, не был в нужде — отчаянной нужде, — то не было бы никакого Рождества. Христос пришел не для того, чтобы устроить шоу или исполнить эпизодическую роль в истории своего мира. Он пришел, чтобы воскресить мертвых, спасти погибающих, исцелить больных, разрушить дела дьявола. На протяжении веков несчастье и тьма только усугублялись. Только Его приход в этот развращенный и обезображенный мир дает надежду на какие-либо радость и свет.
Смиряющий Вифлеем
Когда пришло время Младенцу родиться, город Вифлеем оказал Ему на удивление скромный прием. Ангел сказал, что это Мессия. Это был их долгожданный Царь. Но при этом никакого королевского приема не последовало. Никакого дворца. Никакого Иерусалима. Вместо этого в девяти километрах от большого города был маленький городок, известный как скромная родина Давида, величайшего царя страны, жившего за тысячу лет до этого; известный не из-за его особенностей, а потому, что это было удивительно скромное место рождения для такого великого царя.
Неважно, был ли это «постоялый двор», похожий на известные нам гостиницы, или что-то более похожее на «гостевую комнату» в частном доме (греческое слово «kataluma«, появляется также в Марка 14:14 и Луки 22:11), — главное, что им «не было места» в нем (Луки 2:7). Неужели это действительно Христос? И для него нет места? И вот, Мария положила своего первенца в ясли. Был ли это худший вариант или нет, — он явно был не идеальным.
Последующее унижение было от того, что к нему не пришли те, кто должен (и от того, что пришел кое-кто еще). Насколько нам известно, никаких местных или столичных чиновников там не было. Позже придут иностранные астрологи, что в то время, пожалуй, было не столь ободряющим, сколько странным. Без сомнения, визит пастухов и их благоговейный трепет, а также удивительное заявление от лица ангелов, наверное, оказали огромное влияние на эту семью. Мария будет дорожить этим и размышлять об этом с великой радостью в своем сердце (Лк. 2:19). И все же, учитывая обетования о том, что этот младенец — Мессия, визит чернорабочих (пастухов) только подтвердил, какой долгий, смиренный и болезненный путь предстоит Ему к Его славе.
Меч, который пронзит твою душу
Для Марии шок, должно быть, наступил вскоре после родов, когда она представила своего новорожденного сына в храме. Старик по имени Симеон подтвердил свое предположение, что этот ребенок — Христос, а затем повернулся, посмотрел Марии в глаза, и сказал ей отрезвляющее пророческое слово:
Он будет причиной падения и возвышения для многих в Израиле и станет знамением, которое будет многими отвергаемо, – да и тебе самой меч пронзит душу. Через все это откроются тайные мысли многих людей (Луки 2:34-35).
Тот факт, что ее сын — Христос, не означает, что Он избежит споров, врагов и боли. Как раз наоборот. А самой Марии «меч пронзит душу». Что это могло означать, кроме того, что произойдет какая-то великая трагедия? Могла ли ее собственная душа быть пронзена чем-то иным, кроме преждевременной смерти ее Сына?
Ирод и резня
Последнее, и самое страшное, что произошло в связи с первым Рождеством, это одна из величайших трагедий в Библии. Десятки младенцев и маленьких мальчиков в возрасте до двух лет были вырваны из рук своих родителей и убиты закомплексованным, злобным тираном.
Ирод «пришел в ярость и приказал убить в Вифлееме и его окрестностях всех мальчиков в возрасте до двух лет» (Матфея 2:16). Это не было убийством виновных, как мы видим в разных местах Писания, но, подобно тому, как Фараон бросал новорожденных еврейских сыновей в Нил, это было убийство невинных. О, какая боль пришла вслед за тем первым Рождеством.
Рождество не игнорирует наши многочисленные страдания, но и не дает нам погрязнуть в них.
И опять: отправив своего ангела, Бог спас своего Сына от этой резни, чтобы сохранить Его для более ужасной участи, которая придет потом. Иосиф и Мария, пусть все еще со своим Сыном, испытывали тяготы и неудобства побега в Египет, чтобы спасти свою жизнь от злого царя. Это было бегство, которое другие родители были бы счастливы предпринять в обмен на то, чтобы не потерять своих сыновей. Однако время Марии, как и было предсказано, наступит достаточно скоро.
Радость, которая глубже печали
Жизнь Человека, появившегося на свет в то первое Рождество, была не из легких. Ни при рождении, ни в младенчестве, ни во взрослой жизни. Более того, первые слова Евангелия от Иоанна передают особую боль, которая справедлива о жизни Иисуса в целом:
Он был в мире, который через Него был создан, но мир не узнал Его. Он пришел к Своим, но Свои не приняли Его (Иоанна 1:10-11).
Исаия пророчествовал, что Христос будет презираем и отвергнут — и Он был отвергнут; что он будет человеком скорби и познает печаль — и действительно Он был и познал (Исаия 53:3). Но Его жизнь, какой бы болезненной и сложной она ни была, не была лишена той глубокой радости, которая смогла поддержать Мужа скорбей.
Радость грядет
Великая радость, которую ангелы возвестили в то первое Рождество, может поддержать и нас. Рождество не игнорирует наши многочисленные страдания; но оно и не дает нам погрязнуть в них. Рождество воспринимает страдания всерьез — серьезнее, чем любой светский праздник; и напоминает нам, что наш Бог видел нашу боль и слышал наши крики о помощи (Исход 2:23-25; 3:79; 6:5), и Сам пришел, чтобы избавить нас.
Рождество сегодня не гарантирует веселого и яркого праздника. Пока еще нет. Но что оно обещает, так это что радость и свет грядут. Рождество, в лучшем случае, дает нам возможность заглянуть в непревзойденную радость, которая грядет; и когда мы видим ее — пусть даже издалека — мы предвкушаем ее. Подобно апостолу Павлу и самому мужу скорбей, мы скорбим, но «всегда радуемся» (2 Коринфянам 6:10). Даже если мы чрезвычайно печальны в Рождество, давайте помнить: во Христе, через Его Дух, Бог может дать нам все для нашей полной радости.
Медиа-служение Джона Пайпера.